Еженедельник «Аргументы и Факты» № 48. Россия, где сбываются мечты 26/11/2025 Сюжет 80 лет Победы
80 лет назад, 30 ноября 1945 года, на Нюрнбергском процессе, который открылся за 10 дней до этого, допрашивали первого свидетеля — генерал-майора Эрвина Лахузена, служившего в абвере. И миру были представлены доказательства особенной ненависти нацистов к нашему народу.
«Рейнеке придерживался той точки зрения, что в лагерях с русскими военнопленными, само собой разумеется, не следует обращаться так, как с военнопленными других союзных стран, — рассказывал Лахузен о деятельности Германа Рейнеке, руководителя Службы по делам военнопленных. — Поэтому охранники в лагерях должны иметь хлысты…»
Это слышали судьи Международного военного трибунала, стороны обвинения и защиты, стенографисты, переводчики… Но что, быть может, важнее прочего, это слышали журналисты, занявшие 250 из 350 мест в зале суда. Именно они донесли и эти слова, и те, что будут сказаны впоследствии, до всего мира.
Эрвин фон Лаузен — австрийский военачальник, служивший также в армии нацистской Германии; Герман Рейнеке — германский военный деятель эпохи Третьего рейха, генерал пехоты. Фото: Коллаж АиФ
Замести под ковёр?
Вообще-то мир должен был узнать о зверствах гитлеровцев гораздо раньше. 25 ноября 1941 года нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов обратился к странам, с которыми Советский Союз имел дипломатические отношения, с нотой «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных». 6 января 1942 года последовала вторая нота и 27 апреля того же года — ещё одна. Ни одно правительство не ответило СССР. Как-то отреагировали лишь в октябре 1942 года, когда советские лидеры впервые призвали участников антигитлеровской коалиции создать международный трибунал и судить «по всей строгости уголовного закона любого из главарей фашистской Германии».
Вид на коридор тюрьмы Нюрнберга, где содержались главные нацистские преступники, круглосуточное наблюдение за которыми вели охранявшие тюрьму американские солдаты. Фото: РИА Новости
Английский министр иностранных дел Энтони Иден дал в СССР телеграмму: «Мы не думаем, что будет целесообразным привлечь к суду главных преступников, таких, как Гитлер и Муссолини». Им не хотелось, чтобы хоть кто-то узнал правду о злодеяниях нацистов. Вот что предлагал Черчилль: «По мере того, как эти люди будут попадать в руки Вооружённых Сил Объединённых Наций, ближайший офицер в звании генерал-майора созовёт комиссию для установления их личности. Как только это будет сделано, офицер будет обязан приказать расстрелять данного преступника».
Свидетель обвинения генерал Эрвин фон Лахузен на свидетельской трибуне Международного военного трибунала. Нюрнбергский процесс (с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года). Фото: РИА Новости/ Виктор Кинеловский
Президент США Франклин Рузвельт в целом поддерживал позицию СССР, заявив в том же октябре 1942 года: «Клика нацистских лидеров и их жестоких сообщников должна быть названа по имени, арестована и судима в соответствии с уголовным законом». Но на Ялтинской конференции 1945 года сделал оговорку: «При всех условиях на суд не должны быть допущены корреспонденты и фотографы». По английской схеме все преступления нацистов должны были просто замести под ковёр. По американской — сделать достоянием лишь «тех, кому положено», без выноса сора из избы.
Полковник Роберт Стори (США) выступает с обвинением на вечернем заседании Нюрнбергского процесса. Фото: РИА Новости/ Виктор Кинеловский
Сделано в СССР
И только наша страна утверждала:процесс должен быть публичным и открытым. Утверждала своим примером. В июле 1943 года на Краснодарском процессе судили своих коллаборационистов. На Харьковском процессе в декабре того же года перед судом предстал лишь один коллаборационист, остальные были немецкими военными преступниками. Практика шла рука об руку с теорией. Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, созданная в ноябре 1942 года, собирала доказательные материалы. А правовед Арон Трайнин работал над вопросами, к которым не подступался ещё никто, — в частности, о значении приказа командования. В монографии 1944 года «Уголовная ответственность гитлеровцев» он пришёл к выводу, который лёг в основу Нюрнбергского процесса: «Ссылка на приказ начальника не освобождает от ответственности за совершение военных преступлений». Историк Наталья Лебедева сообщала, что один из её английских коллег, знакомый с заместителем главного обвинителя от Великобритании Дэвидом Максвелл-Файфом, был переводчиком монографии Трайнина. И передал гранки ещё не изданного труда Максвелл-Файфу, и тот с облегчением воскликнул: «Сам Бог послал мне их в данных обстоятельствах!».
Нюрнбергский процесс проходил в Международном военном трибунале во Дворце юстиции города Нюрнберга. Главные обвинители (слева направо): от СССР — Роман Андреевич Руденко, от США — Роберт Джексон. Фото: РИА Новости
Словом, именно СССР сделал всё, чтобы состоялся «Суд народов» и чтобы мир узнал: нет ничего страшнее, чем нацистская идеология, которая в итоге всегда приводит к зверствам с горами трупов. Главный обвинитель от США Роберт Джексон заявил на открытии процесса: «Наши доказательства будут ужасающими, и вы скажете, что я лишил вас сна… Но преступления, которые мы стремимся осудить и наказать, имеют столь разрушительные последствия, что цивилизация не может потерпеть, чтобы их игнорировали, так как она погибнет, если они повторятся».
Адвокатам нацистских преступников предоставлялась возможность знакомиться с документами нацистского архива. Фото: РИА Новости
«Европа ослепла»
Мир тогда узнал правду. И успокоился, вообразив, что Нюрнберг поставил в истории нацизма точку. А раз так, то есть ли смысл постоянно напоминать о «Суде народов»? Однако люди, занимавшиеся историей Нюрнбергского процесса, не раз предупреждали — забвение неизбежно ведёт к возрождению зла.
Президент Академии Нюрнбергских принципов, замдиректора Института государства и права РАН, сенатор Всемирной ассоциации прокуроров (IAP) Александр Звягинцев в 2006 году выпустил книгу «Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему», а 10 лет назад сказал: «Ошибочно считать, что история фашизма прервётся со смертью последних военных преступников».
На скамье подсудимых военные преступники, привлечённые к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге. В первом ряду слева направо: Герман Геринг, Рудольф Гесс, Иоахим фон Риббентроп. Во втором ряду: Карл Дениц, Эрих Редер, Бальдур фон Ширах, Фриц Заукельд. Фото: РИА Новости
20 ноября этого года мы встретились со Звягинцевым на открытии международного форума «Без срока давности. Нюрнберг. 80 лет», где много говорилось, что те опасения сбылись. По мнению Александра Григорьевича, «сейчас Европа ослепла и не видит в национал-фашизме глобальной угрозы. Она превратила его из врага в союзника… Гитлеру не суждено было реализовать план уничтожения России, где он в качестве тарана хотел использовать Украину, точнее бандеровскую клику. Зато теперь «демократичная» Европа взяла этот план на вооружение… Моральные ориентиры Нюрнберга, осудившего агрессию и геноцид, должны занять в мировом сообществе центральное место. Но русофобские круги Запада направляют усилия на то, чтобы скрыть последствия, к которым однажды уже привело поощрение нацизма. Подлинная история происшедшего должна стать препятствием этому».
Писатель Александр Звягинцев представляет свой новый роман «Нюрнберг. На веки вечные» на IX книжном фестивале «Красная площадь» в Москве. Фото: РИА Новости/ Кирилл Каллиников Оцените материал
| Подписывайтесь на АиФ в
MAX |
Leave a Reply