Сюжет Всемирная история с Андреем Сидорчиком
В ноябре 1940 года в столицу Третьего Рейха с официальным визитом прибыл глава Наркомата иностранных дел СССР и председатель Совета народных комиссаров СССР Вячеслав Молотов.
Визит особой важности
Принимали главу Советского правительства в Берлине на самом высоком уровне, а ключевым моментом визита были переговоры с Адольфом Гитлером.
Немецкий переводчик Густав Хильгер вспоминал: «Гитлер, приветствуя Молотова при первой встрече, был ошеломляюще любезен. Ему явно важно было расположить к себе Молотова как в деловом, так и в человеческом плане».
Современные европейские историки и политики, отстаивая принятую в ЕС концепцию тождественности режимов Гитлера и Сталина, представляют визит Молотова в Берлин в качестве доказательства союзнических отношений СССР и нацистской Германии. Вот только в действительности та встреча стала доказательством, что никакого союза нет и в помине.
Каждый сам за себя
В августе 1939 года в Кремле, осознав, что создать союз против нацистов с Великобританией и Францией не получится, перешли к принципу «каждый сам за себя».
Советско-германский Договор о ненападении избавил Гитлера от пугавшего его призрака «войны на два фронта», а Сталину дал отсрочку на подготовку к столкновению, которое всё равно представлялось неизбежным.
Резоны Москвы были хорошо понятны и Парижу, и Лондону. Поэтому занятие Красной Армией Западной Украины и Западной Белоруссии по «линии Керзона», случившееся после фактического поражения Польши в войне с Третьим Рейхом, не заставило Францию и Великобританию объявлять войну Советского Союзу.
Во время советско-финской войны 1939-1940 годов Париж и Лондон строили планы масштабной поддержки Хельсинки, включая даже военные операции против нефтепромыслов Баку и Грозного.
Но планы остались планами. В том числе и потому, что на Западе отдавали себе отчет: СССР сейчас действует исключительно в своих интересах, но вот прямой удар по его территории действительно может заставить Москву изменить свои подходы.
Крах Франции изменил всё
В Москве, в свою очередь, наблюдали за событиями на фронте, где англо-французские войска противостояли вермахту. Так называемая Странная война ничем не помогла Польше, но в СССР надеялись: Гитлер надолго увязнет на Западе.
Но весенне-летний европейский блицкриг Гитлера в 1940 году изменил всё. Франция была разбита, английские войска бежали на родину, и фронт на западе перестал существовать как таковой.
Было очевидно, что теперь у Гитлера открываются возможности для агрессии против СССР.
27 сентября 1940 года в Берлине был подписан пакт о разграничении зон влияния при установлении нового мирового порядка между Германией, Италией, Японией и военной взаимопомощи.
В Москве Берлинский пакт рассматривали как угрожающий собственным интересам. Однако германское руководство направило в Москву разъяснение, в котором убеждало Сталина в том, что об ущемлении интересов СССР речь не идет.
Приглашение, похожее на вызов
13 октября 1940 года в Москву пришло официальное письмо от министра иностранных дел Германии Риббентропа с приглашением наркому Молотову совершить визит в Берлин.
По сравнению с ситуацией осени 1939 года расклад сил в Европе сильно изменился в пользу Германии. Становиться инициатором разрыва отношений с Берлином Москва не хотела, поэтому приглашение было принято.
Задача, которую поставил перед Молотовым Сталин, была сложнейшей — выслушать предложения немцев, но не давать им никаких обещаний, при этом не хлопая дверью.
Молотову предложили то же, что предлагали Павлу I и Николаю II
Уже на первой встрече Риббентропа и Молотова в Берлине немец дал понять, что именно предлагается СССР: «Англия разбита, и теперь это только вопрос времени, когда она окончательно признает своё поражение… Не стоит ли России искать естественный и настолько важный для неё выход к открытому морю также на юге… Не может ли быть найден для России выход к морю в направлении Персидского залива и Аравийского моря?»
Про «Большую игру», подарившую русскому языку выражение «англичанка гадит», наслышаны все, кто интересовался историей российско-британских отношений. И подтолкнуть Россию к военному движению в сторону колониальных владений Британии в Европе пробовали не раз.
Павел I, заключивший союз с Наполеоном, даже успел в 1801 году выдвинуть войска в этом направлении, однако был убит в результате переворота.
Николая II на «индийский маршрут» пытался направить германский кайзер Вильгельм, и тоже безуспешно. Осенью 1940 года ту же карту пытался разыграть Третий Рейх.
Согласие, означающее отказ
После беседы с Риббентропом Молотов переместился к Гитлеру. Фюрер расписывал главе Советского правительства радужные ближневосточные перспективы Красной Армии, настоятельно советуя сосредоточиться на них, отказавшись от интересов в Европе.
Молотов слушал с интересом, но всякий раз возвращал Гитлера к вопросам военных перемещений вермахта в Европе. Это сбивало Гитлера, но он начинал снова гнуть свою линию.
13 ноября 1940 года состоялась вторая, она же последняя встреча Молотова и Гитлера. Фюрер продолжал настаивать на своих предложениях, а советский нарком отвечал что-то вроде: «Это, безусловно, интересно, но реализовать это трудно, пока мы не утрясем европейские нюансы».
Закончилось всё совсем неловко — встречу прервала воздушная тревога. Она никак не вписывалась в утверждения Гитлера о том, что Великобритания полностью разгромлена.
Стороны вежливо раскланялись, расставаясь, хотя оба отдавали себе отчет, что никакие компромиссы далее невозможны.
Но Молотов отыграл свою партию до конца. Через десять дней после его возвращения в СССР в Берлин был отправлен официальный ответ на немецкие предложения. Москва формально соглашалась их принять, но с оговорками, которые были такими, на которые Гитлер не мог пойти ни при каких обстоятельствах.
Курс — «Барбаросса»
Фюрер был разочарован — использовать Москву, втянув в ее прямой союз против Великобритании, не вышло.
В Москве, подводя итоги визита Молотова, сделали правильный вывод: Гитлер принял принципиальное решение о нападении на Советский Союз. Вопрос оставался лишь в том, добьет ли он сначала британцев.
Разработка планов нападения на СССР к тому времени уже шла, но после визита Молотова Гитлер распорядился форсировать ее.
18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву № 21 (операция «Барбаросса») о подготовке к войне против Советского Союза. В директиве было записано указание: «Германские вооружённые силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании ещё до того, как будет закончена война против Англии».
Мрачный ноябрь 1940-го все-таки имел один лучик надежды — в Британии, получив информацию об итогах переговоров в Берлине, окончательно поняли, что СССР, несмотря на всю разность политических позиций, помогать Гитлеру в войне против Лондона не будет. И это, в конечном итоге, приведет обе страны к единственно правильному решению о создании антигитлеровской коалиции. Правда, случится это лишь тогда, когда нападение Германии на СССР станет свершившимся фактом.
Оцените материал
| Подписывайтесь на АиФ в
MAX |
Leave a Reply