Сюжет Всемирная история с Андреем Сидорчиком
2 августа 1946 года в газете «Правда» появилась небольшая заметка, озаглавленная «Сообщение Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР».
Реабилитации не подлежат
Советских граждан извещали о том, что рассмотрены дела бывших высокопоставленных офицеров и генералов РККА, перешедших на сторону Гитлера. В истории этот суд остался под условным названием «процесс Власова».
Все 12 подсудимых были признаны виновными, и в день вынесения приговора 1 августа 1946 года повешены во дворе Бутырской тюрьмы.
Постсоветские попытки реабилитации казненных фактически потерпели неудачу — при пересмотре дела в начале 2000-х с них сняли обвинения по пункту «Антисоветская агитация и пропаганда», признав остальные статьи обоснованными.
Красноармеец из Алчевска
Несмотря на то, что исход был для всех один, у каждого из осужденных была своя дорога предательства. И, пожалуй, наиболее извилистой она получилась у Григория Зверева.
Его имя теряется в числе других имен участников процесса, и среди всех предателей он оказался, пожалуй, наименее идейным.
Уроженец Алчевска, выходец из семьи рабочего, он в 19 лет вступил в Красную Армию, воевал против Врангеля, затем окончил курсы комсостава и остался на службе.
Во времена «Большого террора» Зверев был начальником штаба стрелкового полка. Его сослуживцев арестовывали, они дали на него показания, но по какой-то причине материалам не дали хода. В 1939 году его направили на советско-финскую войну, где, правда, допустили лишь до командования частями второго эшелона.
Первый плен
Тем не менее, поведение Зверева и его командные способности сочли достаточными для повышения. Весной 1941 года он, будучи в звании полковника, принял командование над вновь сформированной 190-й стрелковой дивизией.
С июля 1941 года дивизия Зверева вела тяжелые оборонительные бои на территории Украинской ССР. К началу августа от нее мало что осталось, и она попала в окружение. Комдив отдал команду идти на прорыв, но он потерпел неудачу. Зверев попал в плен, однако немцы не поняли, кто перед ними.
Дело в том, что полковник избавился от знаков различия и офицерской формы, выдав себя за рядового Шевченко, этнического украинца. Немцы в это поверили, и как «местного жителя» освободили из лагеря для военнопленных.
Новый шанс
После этого Зверев сумел добраться до линии фронта, перейти ее и выйти в расположение частей Красной Армии.
В течение двух недель полковника проверяли особисты, и в итоге приняли половинчатое решение — на передовой не оставлять но и под суд не отдавать. Зверева отправили в глубокий тыл, где он занимался подготовкой резервов для фронта.
Возможно, что в этом качестве он мог оставаться до конца войны, но Зверев регулярно подавал рапорты с просьбой отправить его на передовую. И в конце декабря 1942 года ему пошли навстречу, отправив на Воронежский фронт.
Три месяца он, будучи сначала замкомдива, а затем и комдивом, успешно участвовал в наступлении. В феврале 1943 года советские войска заняли Харьков, и Григорий Зверев был назначен его военным комендантом.
Его считали геройски погибшим, а он уже был у Власова
Однако немцы нанесли мощный контрудар, Харьков вновь пришлось оставить, а 350-я стрелковая дивизия полковника Зверева вела тяжелые оборонительные бои. Когда дивизии удалось вырваться из «кольца», ее отправили на доукомплектование. Но комдива среди вырвавшихся не было — согласно рапорту уцелевших, полковник Зверев и ряд других офицеров погибли на КП дивизии смертью храбрых во время танковой атаки противника.
На свою беду Зверев выжил, снова попав в плен. На сей раз выдать себя за рядового не получилось, и его стали обрабатывать на предмет присоединения к коллаборационистам генерала Власова. Зверев знал Власова лично, и в итоге дал согласие на сотрудничество.
Полковника отправили в школу пропагандистов, после чего поручили ему вербовку новых рекрутов для РОА по лагерям военнопленных.
Личные отношение и генеральские погоны
Свидетели утверждали, что Зверев пользовался особым доверием Власова, но вряд ли его самого это радовало. После Курской дуги ему стало очевидно, чем в итоге закончится война, и его собственная судьба представлялась незавидной — если после первого плена его простили, то новые похождения явно не оставляли шансов на снисхождение.
Единственное, что держало его на плаву — отношения с женщиной, с которой у Зверева завязался роман. Дама была русской, и ей полковник очень дорожил.
В начале 1945 года Власов произвел Зверева в генерал-майоры, поручив ему командование 2-й пехотной дивизией РОА.
Фактически же никакой дивизии не было, вплоть до апреля 1945 года она находилась в стадии формирования. В это время дивизия металась между Австрией и Чехословакией, а внутри царили разброд и шатание — одни хотели уйти к американцам, другие были намерены уйти к Красной Армии.
«Путь избрал неправильный, преступный»
Сам Зверев предложил всем самостоятельно решать свою судьбу, самоустранившись от командования. Причиной для этого стала личная драма — его жена, поняв, к чему все идет, ушла из жизни.
10 мая 1945 года Зверев решил завершить свою историю, выстрелив в себя из пистолета. Однако он лишь выбил себе глаз, а когда пришел в себя, обнаружил, что находится в советском госпитале — раненого изменника нашли сотрудники «СМЕРШ».
На допросах Зверев признавал вину, поясняя: «Пошел я в РОА для того, чтобы помочь русским военнопленным, находившимся в германских лагерях. Путь для этого я избрал неправильный, преступный».
О снисхождении он не просил, а надеялся, что с учетом обстоятельств, его все-таки расстреляют, а не повесят. Но суд счел, что Григорий Зверев подобной милости не заслуживает.
Оцените материал
Leave a Reply