10 лет назад, летом 2015 года, Священный Синод Русской Православной Церкви принял нетривиальное, но абсолютно верное решение, установив 1 июня как день общей памяти двух святых — Дмитрия Донского, канонизированного в 1988 году и его жены Евдокии (в монашестве Евфросиньи) Московской, канонизированной…
А вот когда конкретно была канонизирована супруга победителя на Куликовом поле, до сих пор ведутся споры. То, что её почитали святой чуть ли не с момента ухода из жизни — это вполне достоверно и даже не обсуждается. Но никакого документа, подтверждающего именно что канонизацию, то есть внесение церковной властью имени Евдокии Московской в список официально признанных святых, не существует в природе. Или он пока что не найден. Единственная зацепка — протокол поминовения. Пока церковная власть не признала усопшего человека святым, в память о нём совершают панихиды. А когда признала — служат молебны. Молебны в память Евдокии Московской начали служить где-то во второй половине XIX века.
Хотя если уж по чести, то именно она как никто другой достойна этого высокого статуса. Причём именно что вместе со своим знаменитым супругом. Вообще эта пара — удивительный пример гармонии. Не только супружеской, хотя и это тоже важно. Но всё-таки на первый план следует выдвинуть гармонию другую. Нам вообще очень повезло, что в последнюю треть беспокойного XIV столетия во главе Московского княжества, которое как раз тогда стало ассоциироваться с центром и средоточием Всея Руси, стоял этот удивительный, в некотором роде даже уникальный тандем.
Дмитрий Донской. Фото: Пресс-служба Государственного музея-заповедника "Куликово поле"
Да-да, я не оговорился. Именно тандем. Но восходящий к древней русской народной мудрости: «Баба да кошка в избе, мужик да собака — на дворе». Звучит грубовато, но суть тандема «Дмитрий — Евдокия» отражает точно.
Какие именно функции выполнял князь Дмитрий Иванович «на дворе» — более-менее понятно. Это политика внешняя и внутренняя, это съезды князей, это отражение трёх нашествий Литвы, это подготовка и ведение войны с Ордой — Куликовская битва, о которой знают все, была лишь блестящим финалом этого длительного противостояния, начавшегося ещё в 1374 году… Собственно, всё это мы и привыкли считать историей как таковой. И совершенно напрасно. Потому что Большая История творилась не только «на дворе». Но что же тогда остаётся на долю княгини Евдокии? Чем же она занималась «в избе»?
Прежде всего — культурой. Дело в том, что Москва, ворвавшаяся в круг вершителей судеб Руси довольно поздно, была в этом плане своего рода чернавкой. Нет — ей досталось то же самое культурное наследство, что и всем остальным русским княжествам. Только вот было его не в пример меньше. Ни уникальной, богатейшей библиотеки, как в Ростове Великом, что славился своей «книжностью», ни мощной архитектурной традиции, как во Владимире, стольном граде Владимирской Руси, ни своей, незаёмной школы иконописи, как в Суздале… Так — всего понемножку. Своего культурного лица Москва тогда не имела.
И это должно было огорчать Евдокию, дочь Дмитрия Константиновича, Великого князя Суздальского. Который, между прочим, в плане культуры был очень даже продвинут. В конце концов, один из основных источников по истории Древней Руси, Лаврентьевская летопись, существует только по той причине, что отец Евдокии заказал её создание монаху Лаврентию. В общем, Евдокия — барышня из весьма культурной семьи.
Евдокия Московская. Скульптурная реконструкция по черепу, работы Сергея Никитина. Фото: commons.wikimedia.org
И такое состояние дел, когда Москва претендует на первое место среди прочих центров Всея Руси, и даже обзавелась каменной крепостью, которой ни у кого, кроме Новгорода больше нет, но при этом своего культурного лица не имеет, казалось ей неправильным. Так что Евдокия взялась это дело по мере сил исправлять. С её вкладов начиналось строительство Вознесенского монастыря и каменного храма Рождества Пресвятой Богородицы — древнейшего дошедшего до наших дней здания Москвы. С её именем связывают призвание в Москву знаменитого изографа Феофана Грека. Того самого, последователем которого был человек, основавший московскую школу иконописи и сразу вознесший её на недосягаемую высоту. Звали его Андреем Рублёвым — вряд ли найдётся человек, не знающий, кто это такой. С именем княгини связывают и зарождение московского стиля книгописания — мастерские-скриптории в Чудовом и Андронниковом монастырях как раз в её годы выдавали реальные шедевры, в частности Евангелие боярина Фёдора Кошки и Морозовское Евангелие.
Памятник князю Дмитрию Донскому и его супруге княгине Евдокии. Фото из личого архива/ Илья Галиулин
Но только этим дело не ограничилось. Князь Дмитрий Донской ушёл из жизни в расцвете сил — ему не исполнилось 39 лет. А, прощаясь с жизнью, пошёл на беспрецедентный шаг, установив на законодательном уровне фактическое разделение власти. Да, великокняжеский престол он отдавал своему старшему сыну, Василию. Но вот главенство в семье — своей Евдокии: «Вот я отхожу к Богу, и вас поручаю Богу и матери вашей: под страхом ея будьте всегда…»
На практике это означало, что Евдокия получает в свои руки серьёзную политическую власть. Она становилась верховным арбитром в неминуемых спорах большой княжеской семьи, в которой кое-кто и сам претендовал на верховную власть. В частности, брат Василия, Юрий Звенигородский. Так вышло, что в 1382 году, после разорения Москвы Тохтамышем, княжича Василия, наследника престола, взяли заложником в Орду. А такое многими тогда воспринималось как билет в один конец. И пока Василий был в Орде, в качестве запасного наследника стали готовить Юрия. Но Василию удалось бежать, он вернулся в Москву и получил престол. Другое дело, что к тому моменту уже оформились боярская партия, стоявшая за Юрия…
Короче, всё это не только могло — должно было стать причиной распри и даже гражданской войны. Да и стало — уже потом, во второй четверти XV столетия. И эта война едва не погубила Русь. Однако пока между братьями-претендентами стояла их мать, обладавшая не только формальной властью, оставленной ей по завещанию, но и реальной. Пока была жива Евдокия, ни распри, ни гражданской войны, не случилось. А пережила она своего князя Дмитрия на долгие 18 лет…
Оцените материал
Leave a Reply