Еженедельник «Аргументы и Факты» № 50. В Союзе с ёлкой 10/12/2025
200 лет назад, 14 декабря (по старому стилю) 1825 года, на Сенатскую площадь в Санкт-Петербурге вышли те, о ком Владимир Ленин впоследствии напишет: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало…»
Когда-то эту формулу в школах учили наизусть, да и теперь многие мгновенно поняли, о чём речь. Конечно, о восстании декабристов — именно их Ильич когда-то назначил первыми революционерами. Соответствующим образом частенько понимают и слова «их дело не пропало». Дескать, то, что не удалось декабристам — убить царя и осуществить революцию, — удалось их наследникам, большевикам.
Убить царя или…
В самом деле — «умысел на цареубийство» лидировал среди самых тяжёлых обвинений, предъявленных следствием. Именно за это казнили пятерых восставших, которые проходили по делу «вне разрядов». Именно это стояло первой строкой в обвинении тем, кого отнесли к «разрядам государственных преступников» с I по VIII, — они получили разные сроки каторжных работ или ссылки. А вот IX–XI разряды отделались легко — их наказывали разжалованием в солдаты с возможностью выслуги. Всё потому, что они не умышляли убить монарха, а только «возбуждали к мятежу» или «лично участвовали в мятеже».
«Санкт-Петербург. Сенатская площадь 14 декабря 1825 года». Рисунок Карла Кольмана. Фото: Public Domain
Пожалуй, такая градация обвинений — единственное, в чём можно упрекнуть императора Николая I, который руководил следствием и судом по делу декабристов. Главное обвинение было воспринято многими дворянами как несправедливость. К 1825 году «умысел на цареубийство» в этой среде не то чтобы вошёл в привычку, но как крайняя мера рассматривался вполне — на тот момент в России убили трёх законных императоров. И память о том, как в 1801 году убивали Павла I, была ещё жива, как и ряд заговорщиков, иные из которых пребывали в высоких чинах. Оцените злую иронию — казнь пятерых декабристов организовал и провёл генерал-губернатор Петербурга, член Государственного совета Павел Голенищев-Кутузов, причастный к заговору против Павла I.
К тому же лично императору Николаю I ничего не угрожало. Он и сам был удивлён, что восставшие могли его прикончить несколько раз, но почему-то этого не сделали. Потом, в процессе следствия, понимание к нему пришло. И было оно настолько горьким, что правду об «умысле на цареубийство» было решено замаскировать, чтобы не бросать тень на фигуру покойного брата, императора Александра I «Благословенного».
«Император Николай I в парадной форме лейб-гвардии Конного полка», портрет работы Владимира Сверчкова. Фото: Репродукция
…«Енциклопедию написать»
Потому что участники тайных обществ декабристов замышляли не абстрактное цареубийство, а ликвидацию конкретного человека — Александра I. Причины по понятиям того времени были весомые. В 1815 году Александр, создав Царство Польское в рамках Российской империи, даровал полякам Конституцию — самую либеральную в Европе. Русское дворянство оценило это как пощёчину. Декабрист Дмитрий Завалишин писал: «Русских оскорбляло дарование Конституции побеждённой и завоёванной Польше прежде, нежели она была дана победительнице её — самой России». Добавим: Конституцию даровали не просто полякам, а вчерашним союзникам Наполеона, которые принесли России горя едва ли не больше, чем французы. Такое тяжкое оскорбление полагалось смыть кровью. Но не абы как. Сначала декабрист Михаил Лунин предложил ликвидировать Александра на Царскосельской дороге — устроить засаду, где группа заговорщиков в масках напала бы на кортеж императора и перебила всех холодным оружием. Но, подумав, отказался от своего замысла как «деяния разбойничьего и недостойного». И поддержал альтернативу — план Ивана Якушкина. Тот предлагал следующее. Доброволец должен при выходе Александра I со службы в Успенском соборе Кремля убить из одного пистолета царя, а из другого — себя, сымитировав классическую дуэль со смертельным исходом для обеих сторон.
Были, впрочем, и другие резоны убить Александра. Декабристы, вроде бы желавшие отменить крепостное право, в реальности этого дела опасались. Вернее, боялись его скоропостижной отмены. Сергей Трубецкой, несостоявшийся диктатор, в 1817 году послал московским членам «Союза спасения» письмо, где поделился слухом, что Александр намерен чуть ли не на днях освободить крестьян: «А если дворяне будут противиться, я уеду с семьёй в Варшаву и оттуда пришлю указ». Это вызвало реальную панику. Сын декабриста Якушкина, Евгений Иванович, впоследствии передавал слова отца: «Все были убеждены, что вслед за этим последует общая резня помещиков. Чтобы избежать сего — решили убить Александра I».
Воплощению плана в жизнь помешал, как ни странно, Павел Пестель, которого считают самым радикальным из всех декабристов.
Предполагаемый портрет Павла Пестеля 1824 года. Фото: Public Domain
Сначала, по его мнению, надо было расширить тайное общество и составить конституцию. Лунин его высмеял: «Конечно, надо наперёд енциклопедию написать, а потом к революции приступить». Пестель, уверенный в своей правоте, отправился за консультацией к отставному генералу, графу Петру Палену. Тому самому, который был сердцем и мотором заговора, приведшего к смерти Павла I. Пален попытался его вразумить: «Слушайте, молодой человек! Если вы хотите что-нибудь сделать путём тайного общества, то это глупость. Потому что, если вас двенадцать, то двенадцатый неизменно будет предателем!» Матёрый заговорщик как в воду глядел. Пестель был арестован за день до восстания на Сенатской площади по доносу одного из членов Южного общества декабристов — Аркадия Майбороды.
Кто «главный» декабрист?
С «умыслом на цареубийство» вышло не так гладко, как хотелось Николаю I, ещё и потому, что в нём можно было обвинить и самого Александра I. Тот ведь знал о заговоре против своего отца, Павла I. К тому же Александр к финалу своего царствования двигался, по мнению многих, куда-то не туда: «Он с каждым годом всё более и более отчуждался от России. Душа его была в Европе». Николай I это понимал и по мере сил пытался сгладить в сознании дворянского общества все странности обвинения декабристов. Именно этим, в числе прочего, объясняется, что родственников восставших никто не преследовал. Кто в каких чинах был — тот в них и остался.
Но главное в другом. Николай на допросах декабристов говорил им: «Господа, я сочувствую вашему плану и вашему делу». Царь не лукавил. Он стал императором, не имея не то что внятной программы действий, но даже и мыслей по поводу того, как ему править и что делать со страной. Выход был найден удивительный. Николай поручил делопроизводителю Следственной комиссии Александру Боровкову составить свод планов декабристов по конкретным вопросам «как нам обустроить Россию». Свод, составленный Боровковым, и стал программой Николая. Парадокс, но именно царь претворял в жизнь требования декабристов.
Усвоили идеи
Михаил Лунин в своих «Письмах из Сибири» был честен: «Правительство, свирепствуя против членов Тайного общества, вместе с тем отдало ему достойную дань, усвоив и развив некоторые из его основных идей». В частности, самую главную — требование Конституции. Основного закона государства, имеющего высшую юридическую силу и являющегося базой 56c для всех остальных законов.
Царская Констинуция
Право всегда было сильной стороной нашего государства. Когда Иван III составил Судебник 1497 года, единого правового кодекса ещё не было ни во Франции, ни в Англии. В 1550 году появился Судебник Ивана Грозного, в 1649 году — Соборное уложение царя Алексея Михайловича…
Но с Петра I всё пошло вразнос. Указы множились, и юридическая неразбериха отбила у подданных империи веру в возможность справедливого суда. Николай, ориентируясь на идеи декабристов, в 1833 году даровал стране Свод законов Российской империи, имеющий все черты Конституции.
Оцените материал
| Подписывайтесь на АиФ в
MAX |
Leave a Reply